о, черт, опять перепутал смайлики)))) по привычке) собственно, повод для нытья прекрасен:
я одиииииииииииииииииииииииин, тут сейчас все спяааааааааааааааааааааааат, моя прелесть в клуууууууууууууууууубе, кофе остыыыыыыыыыыыыыыыыыыл)))
фак. пидовка.
Бруто. выложу-ка и я свою анкету. спасибо, кстати. за нее.
Ну вы подумайте, какая га-а-а-адость», - брезгливо поморщился очередной «гламурный подонок», рассматривая внезапный заусенец на пальце. «Ч-ч-черт, опять придется идти в салон, бес-с-сит!»
«Гламурным подонком» парня в шутку называли Отец и Папа, когда их любимое и единственное, обычно брутальное чадо начинало выпендриваться и вести себя как настоящая хабалка. Уж очень, говорят, у него это снобски получалось, «гламуроподонковски». Вернувшись к анкете, молодой человек с брезгливым выражением лица снова развернул свиток с вопросами и обмакнул перо в эбонитовые чернила: – «Имя»… ну конечно, начало начал и основа основ», - мрачно усмехнулся студент, - «Как обычно, в тысячах анкет, которые я заполнял в маггловских аэропортах и на таможнях…что ж, пункт как пункт», - все с той же усмешкой заключил про себя юный маг, стряхнув капельку чернил с кончика пера, чтобы не образовалось кляксы:
1. Cuore Omanesque | К’оре Оманеску
– Кстати, …уважаемые, не вздумайте переводить ни имя, ни фамилию. Ни к чему, – прокомментировал мягким взглядом из-под полуопущенных ресниц Оманеску вписанные в графу резким, летящим почерком, выдававшим жестокость и стремительность характера, два итальянских слова.
– Но я отвлекся. Итак, пункты номер 2 и 3.… естественно, я - достигший совершеннолетия маг, так что мне уже многое разрешено и многое непростительно… Впрочем, магглы бы решили - я еще мал для выдачи их смешного паспорта…Короче, если о моем возрасте говорить цифрами, то это будет полных 17 зим…Соответственно, учусь я на 3-м курсе факультета Слизерин. Ваша старая Шляпа почти шипела, едва коснувшись моих волос. Не хотите ее хотя бы дезодорантом сбрызнуть? - колкая усмешка вдруг распахнутых, 4. чуть миндалевидного разреза глаз, обрамленных слишком темными ресницами, лазерной пульсацией пронзила глубокие туннели зрачков напротив, пробив в их конце, где-то в районе души, мерцающий лунными бликами свет, - Хотя, впрочем, она от этого лучше не станет, поэтому я бы ее выстирал для начала. Не сам, конечно, - идеально прямая линия губ снова дернулась в улыбке, на этот раз исключительно едкой. Не стесняясь открытости своего орехового взгляда, К’оре рассматривал принимавего в игру со всей возможной серьезностью и нескромностью одновременно. Короткие, в стильно-рваной стрижке колорированные волосы переплелись между собой в «мокром безобразии», образуя на голове «клубную тусовку», замершую в совершенно диком и абсолютно безумном танце. Пристальный взгляд администратора скользнул по открытому лбу, прямым и пока неподвижным бровям, видимо, когда-то сломанному носу, губам, вполне волевому подбородку…
– Да нормальный я, нормальный, миcтер… Верьте, все мои сто девяносто сантиметров роста орут о вполне стандартной внешности, разве что только всегда ухоженной.
Одеваюсь я по-разному. Сейчас Вы видите две футболки – с коротким и длинным рукавами, натянутые наспех одну на другую – уж очень торопился сюда, думал, опоздаю еще, темно-синие, чуть потертые джинсы на болтах с ремнем, из которого торчат почти все нитки, и черные кеды на белой подошве, Салазар, ничего выдающегося… Разве только… - Оманеску незаметно сменил выражение лица на более открытое, – Часы Calvin Klein, черные, на широком кожаном браслете, скрывающем запястье правой руки, я левша, кстати, с циферблатом без цифр и стрелками, идущими в другую сторону, да запах. Я безумно торчу на парфюмах, сейчас на мне «Клиническое счастье», и с собой еще флаконов дофига. Вы не против, или в Хогвартсе и этого нельзя? Черт, Вы молчите, я начинаю думать, что Вы не любите смуглых парней…
К‘оре снова позволил себе усмехнуться, на этот раз от пришедшей в голову мысли по поводу сказанного:- Нет, мой добрый админ, не лично Вы, я понятия не имею, кого Вы любите, черт! Я имею в виду свою смуглую кожу, согретую и выпестованную солнцем Италии, я же 6. родился в Риме. Оманеску мечтательно прикрыл глаза:
- Там такое каленое солнце и такие феерические люди…Моим Отцом был, как оказалось впоследствии, маг… Матерью – какая-то бедная девчонка, решившая предоставить свое чрево, уж простите за откровенность, – К‘оре снова усмехнулся, на этот раз жестко, – двум геям для зачатия их общего ребенка. Моим вторым отцом был тоже маг, но биологической матерью стала эта… магглорожденная. Всю жизнь до семи лет я думал, что просто необычен. Отец и Папа безумно любят друг друга и, обладая немалыми средствами, все время путешествуют. Так вот до семи лет я вместе с ними исколесил почти всю Европу и многие континенты, а дальше… Дальше пришло письмо из Итальянской Школы Магических Искусств и Волшебных Чар… Почему-то на рисовой бумаге и отчего-то рубиновыми чернилами за подписью директора Школы меня четко информировали, что я зачислен на факультет Ромула, который адекватен английскому Слизерину. Только, в отличие от Хогвартса, как Вы уже поняли, туда зачисляют раньше и не старой шляпой, а с новым колпаком. Впрочем, суть от этого не меняется. Отцы обрадовались, что я не сквиб и не маггл, они того тайно боялись из-за мамаши. Мы устроили буйное пиршество в Риме, но это тоже к делу не относится. После нескольких лет учебы в Италии мне пришлось переехать вместе с Отцами в Соединенное Королевство, их служба – не сахар, так что теперь я тут. Как видите, ничего особенного и в биографии. Живу и учусь пока на деньги родителей. Естественно, что вследствие, для многих необычной, семьи и соответствующего мировоззрения, 5. характер у меня крайне сложный. Настроение часто меняется от одной степени сарказма до другой. Веселым я бываю крайне редко. А вот веселая злость меня посещает регулярно. Обожаю доставать всяких неженок неприкрытой иронией или цинизмом. Да, я злой. Даже не так. Я недобрый. Мне плевать на, фактически, всех. Единственное, что выводит меня из себя – неухоженность. Бесит просто. Ну и ветреный я, конечно. Как наш знакомый Бруто. Правда, я ветреный иначе. Насмотревшись на отцов, так и не смог пока найти того единственного, которого бы всем сердцем…и всем остальным, – запрокинув голову, Оманеску рассмеялся своей же пошлой шутке, - Но я продолжаю. Позвольте, процитирую слова одного бывшего, которые говорят о моем характере:
«Ты жесток, Belle, ты очень жесток… Я бы никогда не сказал, что ты умеешь сострадать…Господи…как же ты жесток…»
- Кстати сказать, благодаря жестокости характера, немногие видят во мне гея. Процентов… – К'оре прищурился, прикидывая, – процентов 98% первых встречных даже не подозревают об этом. Вовсе не потому что я скрываюсь, просто у меня такой натуральский вид. Еще несколько цитат.
«Нифига себе, Оманеску! А я всегда думал, что геи – они капризные, а ты вон…даже не манерный! В жизни бы не подумала, что ты не натурал!»
«К’оре…Это правда???...Ты, со своей брутальностью, жесткостью и почти снайперской терпеливостью, – ГЕЙ?! Это не шутка?! А кто твой парень???»
- В общем, Вы понимаете – семейные обстоятельства. Кстати, эти же семейные обстоятельства, о которых я упоминал, вынудили меня перепокупать палочку. Пришлось побеспокоить сеньора Олливандера. Он долго улыбался моей страстности, я переворотил его магазин как немногие другие, пока в моей левой руке не успокоилась 7.11-тидюймовая гибкая волшебная палочка, сделанная из красного дерева с сердцевиной из ресниц Римской волчицы. Приятная, надо сказать, очччень… - с этими словами Бельва провел пальцами правой по палочке вверх и вниз, усмехаясь:
- Что же касается 8. животных… то, по английскому обычаю, мою почту в Хогвартс доставляет моя любимая птица. Черный филин с янтарными глазами. Парни как-то прозвали его Дракулой, от того, что он дерет когтями руки гриффиндорцев, имя прижилось. Я люблю издеваться над сверстниками, но никогда не позволю себе этого по отношению к магам старше меня. Мои способности – выше средних, а чем я увлекаюсь, выяснится в игре.